ЧАСТЬ 2. ИСХОД
В каждое мгновение мы должны воплощать судьбу
и в то короткое время, что отпущено нам, брать на себя
максимальную ответственность (Хорхе Анхель Ливрага)
Если безумно не верить в Бога, то еще безумнее
верить в Него наполовину (Владимир Соловьёв)
ГЛАВА I. С ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМИ
Дней через десять после ареста гуру члены Общества собрались в доме Шацкого. Прибыли почти все, не хватало только самого хозяина осиротевшего дома.
После недолгих дебатов почти единодушно решили уезжать для создания общины в Сибирь. Предварительно нужно было добраться по железной дороге до Новосимбирска. А там их уже встретят единомышленники. На сборы всем давалось два дня.
*****
А как раз через два дня появились «немцы»! Как они успели столь быстро пробраться по российским железным дорогам, представляло воистину загадку.
Вокзальная толчея и непонимание в чужеязычной толпе, вечные ожидания из-за расстроенных графиков поездов, отовсюду намерение их обобрать и обмануть. Однако горстка иностранцев-апокалиптиков добралась-таки до Волженска.
Видимо, их жгучее желание вырваться из плена цивилизации было сильнее всяких преград.
Возможно, это же роковое обстоятельство сыграло роль, когда «немцы» узнали об аресте Шацкого. Оно их сильно встревожило. Но куда им теперь было деваться?
В последние годы Европа погрязла в постоянных волнениях, где влияние государств оказывалось уже лишь на крупные города. Всё остальное превращалось в территории хаоса. Старый Свет клонился к кровавому закату, погружаясь в междуособицу, в которой диктовали условия оружие и сила.
И тогда начали возникать края без определённых границ с соседством красных, зелёных, чёрных и даже голубых стягов. Возвращение на бывшую родину было равносильно самоубийству.
– Очень жаль, я так хотел встретиться опять с вашим Учителем, – с нескрываемой досадой произнёс при встрече предводитель иноземной группы Гюнтер Ландрус.
Как выяснилось, он уже бывал в России ранее и хорошо знал Шацкого. Между ними почти сразу возникло взаимопонимание, что привело к последующим дружеским отношениям. Ландрус продолжил:
– Получается, теперь у нас всё равно нет выбора. Мои соотечественники называли свою трусливую мягкотелость борьбой за права человека, и вот результаты смешной борьбы вышли нам боком.
Эти ничтожества потеряли веру своих предков! – воскликнул с каким-то фанатичным остервенением немец. – Я их всегда презирал за это. И полагаю, нам придётся искать новую родину вместе с вами.
Со своей стороны, Владислав с удовлетворением отметил при рукопожатии, что Гюнтер открыто смотрел ему в глаза. «Хороший знак, – подумал он. – Значит, с этим человеком можно иметь дело. Даже если мы не сойдёмся в чём-то по взглядам».
*****
Иностранцы называли Ландруса на немецкий манер «форштеер». Тот представлял собой на удивление идеальный образец белокурого викинга: высокого, широкоплечего, с лицом, будто высеченным из камня. Ему было около тридцати лет.
Основной костяк группы составляли пятеро немцев и австрийцев. Было ещё три чеха и другие европейцы. Отрадным фактом стало то, что среди чехов оказался дипломированный врач, так как среди общинниковмедиков не имелось. Этого чеха звали Вацлав.
С Гюнтером почти всегда рядом находилась родная сестра. «Игра генов», – первое, что взбрело в голову Владиславу, едва он увидел девушку.
В самом деле, она являла собой полную противоположность брату: хрупкая, небольшого роста и смуглая брюнетка, чем-то неуловимо похожая на одну немецкую киноактрису ХХ века. Ей было около двадцати лет,
– Guten Tag! – поздоровалась она грудным голосом и затем представилась: – Нenrietta». («Добрый день!.. Генриетта» (нем.)
У Владислава помимо воли что-то ёкнуло в груди, едва он услышал эту красавицу с королевским и редким даже для Германии именем. Но не подал вида. И она, как ему показалось, практически не обратила на него внимания.
«Только из вежливости поздоровалась со мной? – задело парня. – Тоже мне, зазнайка!»
Впрочем, как оказалось позже, молодую немку и сам брат, и все остальные немцы называли проще – Грета. Это было совершенно другое имя, но девушке больше нравилось, чтобы её называли именно так.
*****
Весть о неожиданной смерти Есипова вызвала неоднозначные толки среди апокалиптиков. «Он умер из-за магнитных бурь, что разыгрались за последнее время, – говорили одни. – Из-за них-то вон сколько людей загнулось!»
«А может быть порчу на него наслал наш ведун? – высказывали смутное предположение другие. – Впрочем, какая разница? Собаке – собачья смерть!»
Кое-кто даже вспомнил давний случай, когда Матвей поругался со своим руководством на работе. И прямо на следующий день «Лексус» начальника врезался в столб вместе с секретаршей и водителем.
«Да где ж тут связь? – возражали скептики. – Ну, случайность! Что с того?» Но сторонники мистики не сдавались: «Нет, у него точно змеиный глаз! Вы когда-нибудь наблюдали за его странными манерами?»
Сам Матвей узнал о кончине своего недруга уже на вокзале – ему об этом сообщил Владислав. Уголки губ архитектора слегка приподнялись, в его зрачках мелькнул потусторонний огонёк.
Он промолвил, будто ни к кому не обращаясь: «Судьба часто подаёт нам знаки, но в суете дней мы не придаём им значения. До поры, до времени…»
Той порой всё новые члены Общества подходили к красивому старинному зданию вокзала, и обменивались мнениями по поводу предстоящего отъезда. Провожать товарищей пришли Фирудин и Павшук – они не решились ехать с остальными. Пожилой Фирудин оправдывался перед Владиславом, словно чувствуя вину:
– Ты уж извини, но у меня большая семья, чтобы я мог запросто решиться на такую авантюру – слишком ответственно перед родными.
А журналист Николай шутливо развёл руками:
– Ну, что я могу сказать в своё оправдание! Я – профессиональный журналист, и хочу увидеть Апокалипсис воочию, а не спасаться от него. Глядишь, ещё успею написать о том мой последний эксклюзивный репортаж!
Впрочем, Павшук больше лукавил перед собой. Он знал, что никогда не станет своим среди адептов Общества. Беспокойный ум журналиста был вечно настроен на гиперкритику всего и вся!
Николай в противоречивых размышлениях никогда не мог остановиться на чём-то достигнутым. Была ли это его беда? Он сам не мог понять. После написания очередного критического материала, Павшуку казалось, что он не всё написал до конца верно, что-то упустил.
«А апокалиптики уже нашли свою истину, – думал журналист. – Их уже не свернёшь с пути, коли путеводной звездой для них встала непоколебимая вера».
– Что ж, это твоё дело! – мрачно усмехнулся на прощание Владислав. – Знаешь, как по этому поводу выражаются англичане? Тhat`s your funerals – это ваши похороны! И с кем что случится, мы узнаем уже скоро.
Я не сильно удивлюсь, если электромагнитные бури – не последние глобальные события на нашей планете. Они, без сомнения, вызовут другие необратимые изменения в природе, и многое ещё впереди…
На том они и расстались – каждый при своём убеждении.
Читать следующую главу «Ревность»
Глава из книги «Шамбала — путь в никуда»
Автор Анти Фимас (Anti Phymas)
(Текст книги адаптирован под интернет)
Свежие комментарии