Люся была уже целых три года замужем за Петей.
Петя по жизни был, что называется, немного "мамкиным подкаблучником". Люся заподозрила такой вот Петин изъян, но по молодости лет надеялась, что муж возмужает и это пройдет. Как проходит все в этой жизни вообще. Если не брать в расчет этот досадный дефект, Петя был парнем вполне приличным.
Жили Люся с Петей, жили. И тут - беременность. Люся вообще сначала испугалась, а потом обрадовалась. Она как-то всерьез до сей поры о детях не задумывалась, но вот коль так вышло, то и очень здорово.
Институт как раз Люся закончила, почему бы и нет. Петя, вроде, тоже рад. С Люсей гуляют дружно, виноград покупают тоннами. Оба ждут, дочку. Дочка родилась. Чуть раньше срока. Хорошая такая дочка, Люся рада. И Петя, вроде, тоже как бы рад.
И вот дочке три месяца. И тут в гости к ним свекровь собралась.
Стоит отдельно пояснить, что жили Люся с Петей в далёком закрытом городе. За тысячи километров от родного города.
А вот из того самого города, откуда были родом Люся с Петей, к них и ехала свекровь. На поезде, аж с двумя пересадками. В том же далёком городе и Люсины родители, кстати, жили.
Свекровь свою Люся знала плохо на самом деле. То есть почти совсем не знала. Виделись они один раз в год. И совсем-совсем недолго. Люся знала лишь, что Зинаида Сергеевна была очень властной такой женщиной. Мужественной внешности и твердого характера. Если б не знать, что это мама мужа, можно было б подумать, что это целый папа. Широкие плечи, волевой подбородок, сталь в глазах, усишки кустятся над верхней губой.
Папа мужа выглядел гораздо скромнее - невысокий мужчина, все время где-то отсутствующий по делам. Люсе он смущенно улыбался и молчал обычно.Зинаида Сергеевна же была похожа на бывалого полярника - внутренне и внешне. Она крепко держала в руках с красным маникюром свою личную семью - мужа Колю и двоих сыновей - Петю и Егора. И почти также крепко держала рабочий свой коллектив - мама мужа была главбухом на заводе тяжёлого машиностроения.
Когда Люся, будучи раз в год в гостях у родителей мужа, по утрам выходила из бывшей Петиной детской на кухню, к Зинаиде, та задавала один и тот же вопрос. "Проснулась счастливая?". И ухмылялась в усики, намекая на то, что возможно ночью Люся счастливо исполнила супружеский свой долг.
Этот момент утреннего приветствия Люсю всегда коробил. Особенно в первые разы, когда с непривычки-то.
И вот к ним в гости, впервые, едет свекровь. С младшим сыном-недорослем Егором.
Свекровь приехала и прямо с порога, не отряхнув дорожной пыли, решительно взяла в руки скоромное их хозяйство.
Зинаида вставала с петухами и сразу неслась большими шагами на кухню - готовить. Готовила она "своим мальчикам", Люсе те продукты есть нельзя было. Гладила белье - Люсино откладывала в сторону.
Как-то Люся попросила Петю их с дочкой в поликлинику отвезти в обед - жарко в коляске ехать по дорогам разбитым - свекровь не позволила. И нечего, говорит, Петю отвлекать, он работает, на тебя, на дочку твою, кормит вас. Люся устыдилась и больше не просила.
Отдельно свекровь любила часто повторить, что она, Люся, дочь родила для себя. А не для Петюши. И нечего ждать от Петюши чего-то. Хватит того, что он вас кормит, обеих. Или Петя, может быть, благодарен должен быть Люсе за дочку?
И отдыхать Петюше надо больше. И муж перестал вечером домой приходить вообще. Начал отдыхать. Вечерами Петя с мамой и Егором ездили на озеро, в лес, в гости к каким-то дальним родственникам. В выходные - в соседние города с познавательными экскурсиями.
Свекровь внучку на руки почти не брала. Только для фото. Вот она, с внучкой на руках, на диване сидит. Лицо в улыбке морщится. Приедет - покажет всем.
Тем временем с Люсей дома обитатели квартиры перестали общаться и вовсе. Когда дружная семья возвращалась с прогулок - Люся укладывала дочку спать. Свекровь с сыновьями долго смотрели телек. Что-то веселое, судя по хохоту, доносящемуся из соседней комнаты.
Самое ужасное было то, что Петя вел себя, как чужой. Отстраненно ложился спать рядом с Люсей. Отодвигался к стене подальше. Не заговаривал с Люсей, не спрашивал про дочь. Даже наедине он разговаривал так, будто свекровь-полярник стоит у него за спиной со складной своей полярной лопатой. И готовится вломить ему по загривку за любое не протокольное слово жене.
Наступил последний день гостевания дорогой свекрови.
Ранним утром, а это был выходной день, и Петя тоже был дома, в комнату к Люсе зашла свекровь. Плотно притворив дверь, она, цепко глядя в глаза в Люсе, поведала все неприглядную о ней правду. Что у Люси давно любовник есть. И это аксиома. В их том самом родном городе и гнездится разврат. И что дочка-то не Петина, и это тоже очевидно любому зрячему. А ребенок это того далёкого любовника. Что она все-все посчитала, все эти ваши сроки, да ранние роды посчитала, благо, что бухгалтер.
И пусть Люся не трясется, как олененок Бэмби под кустом. А признается ей, Зинаиде Сергеевне, во всех своих проделках.
Люся вытаращила глаза. Ей казалась, что свекровь просто сошла с ума немного. Бывает же такое. Вроде нормальный был человек, а на следующий день - раз, и все, и помешанный. И бегает голым по офису или телевизоры с балкона швыряет.
Люся растерялась. Сидела с дочкой на руках на кровати и хлопала глазами.
Свекровь - стоит напротив. Руки в бока. Глаза гневно сверкают из под кустистых бровей. Обвинитель, прокурор для Люси.
У Люси потекли слезы. Ручьями, водопадами. Было горько и дико.
Но Люся все ж решилась уточнить. Ну, про любовника - то.
Свекровь, саркастически улыбаясь, поведала ей дивную историю.
Оказывается, когда-то давно, когда Люся с Петей только-только поженились, свекровь уже твердо знала - невестка поведения легчайшего. И вообще сыну не пара. Не ровня Петюше.
А выяснилось это очень просто. Через полгода после свадьбы в гости к молодым нацелилась бабушка Пети. Мама Люси, переживающая, что дитятя ее на чужбине страдает от голода, собрала посылку - с местными их деликатесами. И с бабушкой отправила этот пищевой привет с родины. И записку вложила. Мобильников тогда еще не было, а получить эпистолярное послание из родных рук очень приятно каждому.
В записке приветы были Люсе от семьи. И отдельный привет от Стёпы. Степа скучает очень, пишет мама Люсе, скучает, тоскует до крайности. Целую, мама.
Свекровь и бабушка сумочку с провизией перетряхнули и записку ту обнаружили. Почитали. Обсудили всей семьей. И возмутились всей этой непристойности. Всей этой происходящей за их спинами гнусности. Свекровь ярко видела образ бедного и обманутого столь горячо любимого сына Петюши рядом с разнузданной и лживой девкой. Которая прикидывается ягненком. А сама со Степой жманькается украдкой. При горячей поддержке и одобрении ее, Люсиной, мамаши.
Пете не сказали тогда, поберегли мальчонку.
Но сейчас, видя, что дочка Люси на Петюшу и не похожа вовсе - все-все ему рассказала.
Люся от услышанного потеряла дар речи. Потом встала с дивана и начала медленно собирать свои вещи, дочкины вещи. Идти ей было некуда. Здесь у нее не было никого. Но хотелось уйти.
Свекровь бегала за Люсей по комнатам и, блестя глазами, радостно говорила, что она была права! Права как всегда! Вон как легко Люся готова из дома рвануть, явно у нее есть к кому. Наверняка, и тут уже мужика себе завела. Или даже нескольких.
Петя молчал. Зинаида Сергеевна призывала Петюшу сказать веское слово изменнице. Но муж молчал, лишь грозно хмурился и сжимал кулаки. Будто еле сдерживается, чтоб Люсю за волосы не оттаскать.
Тогда свекровь демонстративно собрала свои пожитки, Егора пожитки, и, хлопнув дверью, ушла.
Люся с Петей еще полгода пожили. Не очень хорошо пожили, все как-то сломалось. Потом Люся с дочкой уехали, на родину.
Пете Люся сказала, что влюбленный и тоскующий Степа - это родительский кот. Люся уехала тогда, а он и скучал. Не ест, не спит, а только и ходит с тоскливой мордой.
Свежие комментарии